Ничто не длится вечно. Поэтому мы впитываем в себя весну и лето, как пчелы — цветочную пыльцу. Мы запасаем мед и варим варенье. К черту покупное! В России мы варим свое, выковыриваем косточки из вишни, маринуем огурцы, сушим грибы, жадно торопимся законсервировать солнце и счастье. Как у Пастернака:
Лист смородины груб и матерчат.
В доме хохот и стекла звенят,
В нем шинкуют, и квасят, и перчат,
И гвоздики кладут в маринад.
«Мам, ну куда тебе столько банок! — раздраженно говорит дочь-подросток, вынимая наушник. — Кто все это будет есть?». Мама смотрит строго. Дочь еще слишком юна, слишком нетерпелива и нетерпима, устремлена вперед и не способна осознать, что «всему свой приходит конец», и дело не в количестве банок. Когда-нибудь она сама будет таскать детей на дачу, подсовывать им ягоды: «Ешь, наедайся впрок», будет перетирать смородину, как воспоминания, стараясь сохранить для себя и для родных этот вкус, этот теплый день, скрип половиц и ажурную тень от занавесок. Когда-нибудь она поймет, как коротко лето. Как коротка любовь. Как коротка жизнь. И еще она обязательно поймет, что этот обычный дачный день — и есть жизнь. А пока: «Так, все, не путайся под ногами, принеси еще банки».
Текст и фото из моего Инстаграм
